Пока существуют люди, которых я раздражаю, я буду жить и продолжать свою великую миссию.
Сегодня я наконец во всей полноте поняла.
Сколько бы ты не пыталась приблизиться к ним, к людям, к обществу, чтобы ты не делала, чтобы быть одной из них, ты никогда не будешь.
Поэтому единственное «приближение» к обществу, которое для меня допустимо, — это маскировка. Пусть до поры до времени считают меня «своей», это лишь даст мне больше возможностей для достижения своих целей.
Я, конечно, знала, что у меня богатое воображение, но не думала, что могу так подробно представлять себе расчленение. А ещё я впервые почувствовала, каково это, когда единственным барьером остаётся только страх перед законом.
Сколько бы ты не пыталась приблизиться к ним, к людям, к обществу, чтобы ты не делала, чтобы быть одной из них, ты никогда не будешь.
Поэтому единственное «приближение» к обществу, которое для меня допустимо, — это маскировка. Пусть до поры до времени считают меня «своей», это лишь даст мне больше возможностей для достижения своих целей.
Я, конечно, знала, что у меня богатое воображение, но не думала, что могу так подробно представлять себе расчленение. А ещё я впервые почувствовала, каково это, когда единственным барьером остаётся только страх перед законом.